Читать книгу - "Глиняный мост  - Маркус Зузак"

$200 (торг)

НЕ ПОЖАЛЕЕТЕ

Спросить Малкольма

– Ни в коем разе не показывай Томми, – сказал я, но Клэй чихать хотел.

Он еще раз плавно опустил палец на ошибку в первой строке.

– Упрямый, – сказал он, – но меролюбивый.

Мы сошлись на одноми из котов – хозяева уезжали за границу. Везти с собой оказалось слишком дорого. Они сказали, что его зовут Матрос, но мы точно знали, что переназовем по-своему. Крупный, тюфяк с мурчалками – черные губы, гудроновые лапы – и хвост, словно вялый меч.

Мы покатили куда-то в Уэзерилл, через два района к западу от нас, и на коленях у Клэя кот приехал домой; за всю дорогу он не шевельнул и ухом, только мурчал вместе с мотором в унисон. И ритмично впускал в Клэя когти.

Господи, если бы вы только видели Томми.

Жаль, что вы его не видели.

Дома мы поднялись на крыльцо.

– Эй, Томми! – позвал я, он вышел, и глаза у него были юные и непреклонные. Взяв кота на руки, он едва не расплакался, прижимая полоски к груди. Он гладил его и ласково трепал, говорил с ним без слов.

Тут вышли оба, Рори и Генри, и изумили великолепной реакцией, почти в один голос возмутившись.

– Эй, это как это, Томми завел, сцуко, кота?

Клэй отвел глаза. Я ответил:

– Потому что мы его любим.

– А нас вы не любите?

Тут мы услышали заявление Томми и моментальную отповедь Клэя:

– Я его назову Ахиллес.

Резко:

– Нет, не его.

Я тут же посмотрел на Клэя.

Я был упрям и уж точно не меролюбив:

Нет, Клэй, черт тебя дери, сказал я, пусть только взглядом, – но кого я пытался одурачить? Как бы то ни было, Томми держал кота как новорожденного младенца.

– Ладно, – сказал он. – Тогда Агамемнон.

На этот раз ему не велел Рори.

– Придумай имя, которое мы сможем выговорить.

И он все равно воздал дань Пенелопе.

– Тогда, может, Гектор?

Величайший герой среди всех троянцев.

Кивки и согласное бурчание.

Следующим утром в конных кварталах обнаружились повороты, о которых я знать не знал, и мы выбежали на Эпсом-роуд. Неподалеку от тоннеля Лонро. Над нами продребезжал поезд. Это была одна из тутошних забытых улиц с единственным забытым полем. Все ограды покосились. С деревьев облезала волокнистая кора; словно башни, они не сдавали своих рубежей.

Под ними – клочок земли; и трава, похожая на кулаки, в пыли. Ржавая изгородь из колючей проволоки. Хибара, выцветшая до серого. Трейлер, старый и обшарпанный; и пьяный мужик в три часа ночи.

Я помню звук его шагов и как они замедлились на колдобистой дороге. На этом этапе пробежки Клэй никогда не сбавлял темпа: только ускорялся, без вариантов – и вскоре я догадался. Увидев трейлер и кусок неухоженной земли, я понял, что логики здесь искать нечего, а вот мул, скорее всего, обнаружится. Перейдя на шаг, я злобно заговорил:

– Ты позвонил по номеру из газеты, так?

Клэй деловито шагал к цели.

Его дыхание так быстро успокоилось, после бега пришло в обычный ритм.

– Не понимаю, о чем ты.

И тут появился щит.

Теперь ясно, что все это было в каком-то смысле правильно.

Сейчас я это вижу и могу сказать.

Но в тот момент я шел к изгороди с подозрением и великой досадой – а щит был когда-то белым. Грязный и заскорузлый, он криво висел прицепленным к самой верхней жиле ограды – наверное, самый очаровательный щит во всех конных кварталах или даже во всех конных кварталах на свете.

Поблекшая надпись толстым черным маркером: